Денис Пушилин: У нас есть шанс построить Новороссию как новое государство

Самопровозглашенные Донецкая и Луганская народные республики не видят себя в составе Украины даже при условии получения "особого статуса" и готовы восстанавливать разрушенные города с помощью волонтерских отрядов. Об этом в эксклюзивном интервью ИА "РБК-Ростов" рассказал соучредитель "Народного фронта Новороссии" Денис Пушилин.

Денис, как вы оцениваете "мирный план", предложенный Президентом РФ и как далеко, на ваш взгляд, стороны смогут продвинуться в осуществлении этого плана?

Вопрос тяжелый, потому что есть ожидания, а есть реальность, которая непосредственно нас окружает. Находясь в Донецке во время подписания "минского соглашения", мы видели по настроениям людей, что попытки перехода в плоскость мирных договоренностей с Киевом пока бесперспективны.

И сейчас есть большие сомнения в том, сможет ли вторая сторона выполнять эти соглашения. Она уже их не выполняет. В частности, потому, что там присутствуют карательные батальоны, которые напрямую Порошенко не подчиняются. Есть Игорь Коломойский (занимает второе место в рейтинге самых богатых людей Украины после Рината Ахметова - прим. ред.) , у которого другие взгляды на ведение боевых действий и на те "трофеи", которые он хочет получить в случае победы над Донбассом. Поэтому говорить о полном прекращении огня нельзя, его нет. Каждую ночь идут обстрелы окраин городов и других населенных пунктов. Да, огня стало меньше. Перестали наноситься массированные удары артиллерии по жилым кварталам. Но до полного прекращения огня еще очень далеко.

В связи с этим возникает ряд сомнений по выполнению других пунктов соглашения со стороны Киева. Например, очень размыто пока само понятие о том, что должен представлять собой "особый статус", который предлагается сегодня Донбассу.

Что должен представлять собой этот статус в вашем понимании?

Знаете, сейчас слова о единой Украине на Донбассе трудно даже произносить. Многие очень тяжело восприняли такую формулировку, как особый статус "в составе Украины". Очень не хотелось бы, чтобы на нашей территорией получилось что-то подобное Израилю и Сектору Газа. Мы должны понять, что мы единый народ, но уже не живем в единой стране.

То есть речь идет о политической независимости, не в составе Украины?

Нет, не в составе Украины.

О какой территории мы говорим, когда рассматриваем вопросы независимости? Это территория бывших Луганской и Донецкой областей, нечто большее или нечто меньшее?

На данном этапе это бывшая Донецкая и бывшая Луганская области. О меньшем мы не говорим. Что же касается вообще Новороссии, то ее границы гораздо дальше. Но мы должны учитывать отношение людей, которые там проживают. Сейчас документально существует Союз народных республик, образованный ДНР и ЛНР. В нем есть пункт о том, что мы готовы принимать в его состав другие народные республики, которые будут появляться. Допустим, появится Одесская или Харьковская народная республики — мы готовы будем их присоединить и, возможно, оказать какую-то помощь.

Устраивает ли вас кандидатура Леонида Кучмы (президент Украины в1994—2005 гг.) в качестве участника переговорного процесса между представителями Киева, ДНР и ЛДР?

Понимаете, это определенные хитрости со стороны Киева. Всегда можно списать на то, что Кучма принял решения, которых не имел полномочий принимать. На мой взгляд, в этой ситуации больше подошел бы Яценюк. При всех его недостатках, он достаточно грамотный политик, кроме того, на нем во многом лежит ответственность за происходящие события.

Как вы оцениваете возможности экономики ДНР и ЛНР? Рассматривались ли уже вопросы, связанные с их экономическим развитием в случае получения независимого статуса?

У нас сейчас есть уникальный шанс построить Новороссию, как действительно новое государство. При восстановлении городов, инфраструктуры предприятий должны использоваться инновационные, энергосберегающие технологии. Для этого есть все возможности. И сейчас мы планируем создать отдельную структуру, которая будет заниматься этими вопросами. На Донбассе, в частности, в Донецке, есть масса производств, которые уникальны. И если сейчас убрать оттуда коррупционную составляющую, убрать гнетущую налоговую систему, которая не давала им в полной мере развиваться, то перед нами открываются огромнейшие перспективы.

У нас есть плодороднейшие земли, которые, фактически, находились в запущенном состоянии – сельское хозяйство не только не развивалось — оно умышленно уничтожалось. У нас есть недра, которые тоже нужно использовать правильно. У нас дотации угольным предприятиям зачастую оказывались гораздо больше, чем необходимо, и направлялись они не на производство, не на оборудование, а на заработок отдельных лиц. Была выстроена система, работавшая в интересах отдельных игроков.

Что планируется делать с крупными бизнес-активами, например, имуществом Рината Ахметова в случае обретения независимости вашими республиками? Оно будет национализировано?

Такие решения должен принимать народ, большинство. Сегодня само слово "национализация" у многих вызывает негативную реакцию. Есть ряд бизнесменов, которые честно вели бизнес и готовы продолжать честно его развивать — их это коснуться не должно. То есть нужно четко прописать все механизмы и условия, чтобы они никого не пугали. Мы не хотим делать того, что принесет вред республике.

А что будет с восстановлением социальной инфраструктуры Донецкой и Луганской республик? Понятно, что вы рассчитываете на помощь со стороны России, но рассматривается ли при этом возможность каких-то компенсаций с украинской стороны?

Репарации были бы весьма уместны на данном этапе. И сейчас мы собираем данные по преступлениям против нашего народа, жителей наших республик. И я думаю, что дела в судах будут выиграны, доказательств более чем достаточно.

Допустим, завтра закончилась война. Множество предприятий разрушено. В городах разруха, а надо готовится к отопительному сезону ваши действия?

Сейчас мы собираем данные по отдельным городам, и не везде ситуация оказывается столь печальна, как это может показаться. Например, один из крупных городов ДНР – Макеевка. Там отток людей составил порядка 27%. Это много, но не настолько катастрофично, чтобы говорить, что город заброшен и его невозможно восстановить своими силами. Уже сейчас есть волонтерские движения, которые готовы восстанавливать разрушенные больницы, школы, детские сады.

Сейчас проводится своего рода инвентаризация — мы смотрим, что у нас осталось. И оказывается, что есть масса предприятий, которым нужно очень немного, чтобы наладить производство того необходимого, что сейчас нужно здесь – в первую очередь, это стройматериалы, стекло и так далее.

Главное, что у людей сегодня нет безысходности. Нет ощущения, что это — выжженная земля, которую нужно покидать. Наоборот, сейчас люди радуются тем вещам, которых они раньше просто не замечали. И если посмотреть на границу, поток людей, которые сейчас возвращаются, резко увеличился. И он будет расти.