Как на войне: правозащитники рассказали о содержании в донских СИЗО

Фото: 61.fsin.gov.ru

Речь идет об изоляторе № 1 в Ростове — старейшем в России — и новочеркасском, откуда правозащитник получает множество жалоб на содержание. По мнению Мельникова, реконструкции эти здания не подлежат.

Датой образования старейшего следственного изолятора в Ростове № 1 считается сентябрь 1768 года. С этого времени в здании располагалась тюрьма, известная как «Богатяновский централ». На сайте ГУФСИН России по Ростовской области указывается, что «тюрьма была одним из самых современных пенитенциарных учреждений России, при строительстве которого использовались передовые для того времени технологии», однако какие именно — не уточняется.

После 1943 года, когда город освободили от немецко-фашистских захватчиков, здание перестраивали, а в восьмидесятые годы общежитие сотрудников учреждения переоборудовали в режимный корпус.

Аналогично начиналась история новочеркасского СИЗО № 3 — на тот момент одного из крупнейших в донском регионе. Со дня образования в 1916 году здание изолятора отводилось под тюрьму, в которой, как указывается на сайте ГУФСИН по РО, в один день могло содержаться от 500 до 600 человек. Окончательное строительство завершилось в 1917 году. Тогда же подвели канализацию — «неслыханную роскошь по тем временам», а чуть позже и электричество. Подчеркивается, что «новая областная тюрьма в Новочеркасске по условиям содержания заключенных соответствовала не только лучшим российским образцам, но и многим западным требованиям». Здесь же в девяностых своего приговора ожидал маньяк Андрей Чикатило.

С 2003 года централ переформировали в СИЗО, а в 2005-2006 гг. ввели корпус № 6, где может размещаться 500 человек.

Долгая история обоих СИЗО не могла не отразиться на состоянии зданий. Вице-президент российского подразделения Международного комитета защиты прав человека и член ОНК Москвы Иван Мельников заявил РБК Ростов, что ему поступали жалобы на старые отопительные системы из новочеркасского СИЗО и того самого шестого корпуса. Из-за неудовлетворительного состояния труб люди, которые находятся под следствием и судом, зимой вынуждены спать в одежде и обуви.

Об этом наслышан и Юрий Осипенко, общественный омбудсмен по защите прав предпринимателей. Он сам провел на стадии предварительного следствия в СИЗО более семи лет по экономической статье. Осипенко также рассказал о том, что летом в камерах невозможно находиться: в отличие от свободного человека, у арестанта нет возможности выйти из камеры и освежиться, потому что он «живет по установленному извне режиму». О кондиционерах или вентиляторах в помещении не идет и речи.

«Кажется, что бытовые вопросы — это маленькая проблема. Но нужно учитывать, что по большей части в СИЗО находятся еще невиновные люди, которым нужно защищаться и отстаивать свои права. Однако в таких сложных условиях они вынуждены заниматься выживанием, а не настраиваться на самую сложную в жизни борьбу — защиту в суде. Безусловно, людям, которые в таких условиях не оказывались, непросто на себя примерить эту ситуацию, но на своем личном опыте могу сказать, что невозможно придумать испытание сложнее. Это сравнимо разве что с войной», — говорит Юрий Осипенко.

Бизнес-омбудсмен подчеркивает, что к нему не раз обращались по поводу серьезных трещин на зданиях и их просадки. Жаловались и на качество воды. Иван Мельников рассказал RT, что ил и слизни появляются в ней из-за того, что иногда она идет из накопительных баков.

«Вода, непригодная для употребления, однозначно влияет на здоровье человека, который находится в СИЗО. Учитывая и проблемы с медициной, все это может привести к последствиям крайне негативным вплоть до летального исхода. У человека, помещенного в СИЗО, на фоне стресса обостряются хронические заболевания. Если при этом в камере холодно, сыро, на стенах плесень, это может привести к заболеванию туберкулезом. Многие выходят на свободу с ВИЧ, а если прибавится еще туберкулез, то человек после освобождения быстро скончается», — убежден Иван Мельников.

Он подчеркивает: преступник в местах лишения свободы должен исправиться и стать полноценным членом общества, а пока в СИЗО подобные условия — это невозможно. Если суд еще не признал человека виновным, он также заслуживает комфортных условий пребывания. Зачастую нарушения именно в этой части становятся основанием для исков в Европейский суд по правам человека. В случае выигрыша дела человек получает денежную компенсацию.

Условия, в которых находятся арестанты, влияют и на работу сотрудников ФСИН, уверены Иван Мельников и Юрий Осипенко. Обшарпанные стены, плесень и невыносимые температуры как зимой, так и летом не способствуют гуманности представителей ведомства по отношению к людям в СИЗО. Усиливают эти настроения низкая зарплата и относительно малый штат сотрудников, считает Юрий Осипенко. Так, в новочеркасском СИЗО, по словам Ивана Мельникова, штат заполнен лишь на 40%, при этом число арестантов составляет около 2 тыс. человек. Сотрудники работают в одиночку на тех позициях, где должно быть два и более человек. По мнению Осипенко, вполне объяснимо, что поэтому, например, не всегда арестантов выводят в душ раз в неделю, как требуется по уставу.

Правозащитник из Москвы уверен, что реконструкция не поможет старым зданиям — их нужно сносить и строить новые либо оставить историческую часть, а остальное убрать.

«СИЗО № 1 — яркий пример старинного здания пенитенциарной системы, где коммуникации в не лучшем состоянии. Реконструировать такие здания крайне сложно. Как член ОНК Москвы я в группе с другими правозащитниками добился реконструкции Лефортово. Она прошла успешно, но заняла длительное время. На нее было потрачено больше денежных средств, чем если бы построили новое здание», — делится опытом Иван Мельников.

По его мнению, безусловно содержание людей в пригодных для этого зданиях влияет на их самочувствие и отношение к правосудию. Такой же точки зрения придерживается Юрий Осипенко.

«Говорят, что прочность цепей определяется прочностью самого слабого звена. Этой части правоохранительной системы тоже надо уделять равное внимание, от которого будет зависеть отношение к системе не только подсудимых, но и их родственников. Те наблюдают, что их близкие содержатся в ненадлежащих для жизни условиях, и понимают, что за этим стоит родное государство. Естественно, вера в него подрывается, как и вера в правосудие, поскольку, опять же, в СИЗО, в основной массе, находятся пока невиновные люди. Человека еще не признали преступником, а он уже проходит через испытание», — подчеркивает бизнес-омбудсмен.

Член ОНК Ростовской области Наталья Меркулова подтверждает, что из новочеркасского СИЗО действительно поступает много жалоб на условия содержания, однако она не уверена, что в ближайшее время в регионе будут строить новые изоляторы.

«Когда здание 18-19 веков постройки, а нормы площади бесконечно меняются без учета возможной перепланировки зданий, то неудивительно, что где-то будут недопонимания. Безусловно, материально-техническая база изоляторов изношена, однако заявления о том, что их нужно закрывать и строить новые, очень голословны. Пока в распоряжении ОНК Ростовской области нет никакой информации о планах строительства новых СИЗО», — рассказала Меркулова РБК Ростов.

Накануне публикации ГУФСИН по Ростовской области выпустило пресс-релиз, в котором говорится, что три этажа режимного корпуса № 1 в СИЗО Новочеркасска ввели в эксплуатацию и уже переместили туда осужденных отряда хозобслуживания. Указывается, что в корпусе отремонтировали камеры, коридоры, душевые и другие помещения и что ремонтные работы продолжаются.

Согласно тексту, в 2020 году в ростовском СИЗО № 1 провели капремонт банно-прачечного комплекса. В ходе работ оборудовали отдельный туалет и душевую для людей с инвалидностью, установили пандусы, поменяли пол в 15 камерах, где содержатся женщины. Сейчас планируется провести капитальный ремонт камеры, где проживают несовершеннолетние.