Егор Коблик: «В России растет уровень автоматизации техники для АПК»
— Могут ли сейчас российские производители оборудования для хранения и переработки зерна на равных конкурировать с иностранными производителями?
— Иностранные производители всегда были законодателями даже не моды, а технологий и технологических процессов. Поэтому в некоторых сегментах нам очень тяжело с ними конкурировать — приходится доказывать клиентам, что наше оборудование ничуть не хуже, а по некоторым параметрам даже лучше.
Пока определенное недоверие к российским производителям есть. Но это связано, в основном, со сложными технологическими процессами. В сегменте же зерносушильных машин или элеваторных комплексов небольшого размера мы уже завоевали доверие потребителей. Но если говорить про переработчиков, то там мы свои позиции отвоевываем буквально по сантиметру.
— Политика импортозамещения, которая проводится государством, как-то повлияла на уровень конкуренции?
— Нас это никаким образом не затронуло, потому что по части выпускаемой нами продукции нет никаких ограничений или ввозных пошлин. Неважно, американское это оборудование или европейское, — они наши прямые конкуренты.
Более того, в некоторых странах производство и экспорт оборудования, аналогичного нашему, субсидируется государством, поэтому мы нередко сталкиваемся тем, что техника, привезенная, например, из Аргентины, оказывается дешевле произведенной в России.
У нас в стране пока таких мер господдержки не существует, поэтому нам с такими конкурентами бороться очень сложно.
— Насколько быстро сейчас развивается рынок оборудования для АПК с точки зрения новых технологий?
— В России растет уровень автоматизации техники для АПК. Еще пять лет назад большая часть оборудования для хранения и транспортировки зерна продавалась без автоматизации. По сути, это было просто железо. На данный момент 90-95% продаж — это автоматизированные комплексы, которые позволяют внедрять единую систему управления и видеть пошагово весь цикл производства. Сейчас люди уже почти ничего не делают вручную — весь цикл операций производится с помощью «мышки».
Более того, потребители толкают к еще более интересным улучшениям и доработкам, позволяющим еще более совершенствовать производство. Например, современное оборудование позволяет замерять вес или влажность зерна в потоке, смотреть потребление газа — все это происходит в автоматизированном режиме с использование кучи датчиков. Данные автоматически обрабатываются, а затем в виде итоговой картинки выводятся на монитор оператора.
— Какие тренды появились у сельхозпроизводителей в 2019 году?
— Раньше рынок был очень узконаправленный: кто-то занимался кукурузой, кто-то — пшеницей. Однако сейчас сельхозпроизводители серьезно расширили линейку выпускаемой продукции, появилось очень много нестандартных культур.
В отношении стандартных направлений поведение производителей тоже изменилось: чтобы нивелировать свои риски, они начинают заниматься разными культурами — и рисом, и подсолнечником, и кукурузой, и соей. Это связано с тем, что урожайность и спрос сложно спрогнозировать, поэтому производители раскладывают разные культуры в разные корзины.
Еще один тренд — это значительное увеличение объемов переработки сельхозпродукции внутри страны. Если раньше все стремились выйти в экспорт, то сейчас мы наблюдаем, как из года в год растет внутреннее потребление.
— Как изменился за последнее время рынок Ростовской области?
— Ростовская область - это один из наших флагманов, урожайность в котором превысила среднеевропейскую. При этом, несмотря на общероссийский тренд, в этом регионе по-прежнему преобладают настроения, что выращенную продукцию нужно тут же отправить в порт на реализацию.
Впрочем, и здесь сельхозтоваропроизводители начинают понимать, что конъюнктура рынка очень динамичная, поэтому нередко зерно проще оставить на хранение, а не продавать сразу — чтобы в будущем, возможно, добиться более высокой цены при его продаже. Как показали последние 11 месяцев, были периоды всплеска, когда цена поднималась, а были, наоборот, просадки, когда она падала.
— В прошлом году вы принимали участие в выставке «ЮГАГРО». Как вы можете оценить итоги работы на ней и что вы ждете от нынешней выставки?
— Нам пока сложно говорить о полученных результатах. У нас достаточно длительный процесс взаимоотношения с партнерами: от стадии, когда человек говорит, что хочет построить какой-то комплекс, до момента заключения контракта проходит около года.
Поэтому только в конце ноября 2019 года мы можем подсчитать, какая конверсия произошла от контактов с выставки, прошедшей в 2018 году. Но могу с уверенностью сказать, что «ЮГАГРО» — это однозначно лучшая выставка в стране с точки зрения емкости и количества представленных участников, а также количества посетителей, которые приезжают со всей страны. Наши результаты, когда знакомства на выставке переросли в реальные живые контракты, достаточно ощутимые.
Полный текст интервью опубликован на РБК+
Как новое поколение недропользователей меняет золотодобычу: кейс «Золото Дельмачик»
Отдохнуть и полечиться. Какие туристические проекты запускались
в 2023 году в России
