АИР РО: «Перестройка экономики Дона сопровождается большими инвестициями»

Фото: Агентство инвестиционного развития Ростовской области

— Ранее вы не раз поднимали вопрос о необходимости защищать интересы инвесторов, которые вкладываются в импортозамещающие производства в Ростовской области. Какие меры для этого необходимы и чего уже удалось достичь в этом направлении?

— Мы говорим о том, что надо защищать интересы наших промышленников в целом, особенно тех, кто сейчас готов реализовать проекты в сфере импортозамещения. Это связано с тем, что сейчас на нашем рынке образовались ниши из-за того, что компании из недружественных стран ушли, и остро встал вопрос замещения этой продукции. Наши промышленники опасаются, что, вложив средства в строительство новых заводов и фабрик, а это, из практики, занимает год-два, обнаружат, что какие-то компании вернулись на рынок. Тогда как на окупаемость инвестиций требуется 5-7, или 10 лет. Более того, мы видим, что даже компании из самых недружественных стран все равно остались в России, а заявившие об уходе и сделавшие это, через какое-то время могут вернуться.

Мы говорим о том, что надо защитить, прежде всего, наш национальный рынок для наших производителей. Ровно тем же занимаются все ведущие страны мира. Можно предусмотреть как минимум три механизма. Первый — это запретительные таможенные пошлины. Они должны быть очень высокими для того, чтобы наша продукция могла успешно конкурировать с зарубежной. Мы понимаем, что многие компании являются глобальными лидерами и за счёт эффекта масштаба могут предложить более привлекательные цены чем те, которые есть на российскую продукцию. В особенности, если наш инвестор только начинает ее выпускать.

Второй возможный механизм — это квотирование. Когда мы видим, что новое предприятие может обеспечить до 80% потребности российского рынка, это значит, что импорта должно быть не больше 20%. Есть третий путь — это более тонкие механизмы. Они связаны с сертифицированием, с различными разрешительными документами, сложной бюрократией, которая в отношении российских производителей напротив максимально упрощена. Если ты производитель из другой страны, пройди этот адский бюрократический круг — это ровно то, с чем приходится сталкиваться нашим компаниям, которые выходят на внешние рынки.

Мы говорим, что России пора перестать быть страной в белых перчатках, которая строго до последнего времени следовала всем правилам Всемирной торговой организации (ВТО). Мы видим, что ВТО абсолютно неработающий механизм, так как все санкции, введенные против России, противоречат принципам этой организации. Зачем России соблюдать эти принципы, когда никто, кроме нашей страны, этого не делает?

Всё, что касается защиты национального рынка для наших отечественных производителей, все эти инициативы Законодательного Собрания Ростовской области поддержал федеральный центр. Минпромторг активно за это выступает и уже есть набор пошлин, которые собираются ввести в ближайшее время. Также сегодня обсуждаются и более тонкие механизмы защиты интересов наших инвесторов, о которых я говорил.

— Сегодня также обсуждается возможность введения так называемого инвестиционного кешбэка. Каким он может быть для Ростовской области?

— Мне кажется, что инвестиционный кешбэк — это самый эффективный, надёжный и простой инструмент для того, чтобы простимулировать реализацию проектов в тех сферах, где они сегодня наиболее нужны стране, где экономика проекта пока не очень привлекательна, например, из-за сроков окупаемости более 20 лет.

В России уже был позитивный опыт на эту тему. Например, у нас не так давно был период напряжённых геополитических отношений с Турцией, и мы срочно решали задачу обеспечения продовольственной безопасности. Государство возвращало инвесторам, которые строили теплицы, до 30% понесённых инвестиционных расходов. В итоге проекты стали привлекательными и буквально за 2-3 года страна построила около 2 тыс. гектаров высокотехнологичных теплиц. Тот же самый опыт можно повторить в ключевых, важных для нас отраслях.

Например, Россия почти полностью утратила станкостроение. Это очень важная отрасль, когда мы фактически производим заводы для заводов. Без неё наша промышленность висит на крючке: когда станки перестают работать или какие-то производственные линии, мы начинаем зависеть от поставщиков. Сегодня эта отрасль обеспечена российским оборудованием только на 8% от потребности. Это значит, что здесь у нас отмечена наивысшая технологическая зависимость от зарубежных стран. Мы в принципе должны обеспечить то, что сейчас называется технологическим суверенитетом и для этого кешбэк — очень хороший инструмент.

Мы сейчас готовим соответствующее обращение с предложением возвращать инвестору до 50% вложенных средств.

— Какие подводные камни могут возникнуть при введении таких мер? Есть ли риски для региона?

— Если инвестор видит, что ему вернут половину стоимости, то эта отрасль становится очень привлекательной. Государство, в свою очередь, ничем не рискует, так как предоставляет меры поддержки не на этапе, когда проект только начинается, а когда завод уже построен. Не на том этапе, когда готовятся документы, бизнес-планы, и мы не знаем, взлетит ли этот проект, а когда завод введён в эксплуатацию и начался выпуск продукции. Только в этом случае регион выдаёт субсидии, как это было с тепличной отраслью. Это похоже на эффективное партнёрство, государству тоже этот механизм выгоден, и на самом деле, 50% — вполне посильная история, которая окупается через налоги.

Мы, например, с коллегами из нашего экономического блока регионального правительства обсуждаем не только отраслевую специфику, но и территориальную. Вы знаете, что у нас есть шахтёрские территории, где прошла реструктуризация углепрома, закрылись многие угольные предприятия, а также компании, которые с ними были связаны. Значительное количество рабочих мест из-за этого мы потеряли. Речь идет о так называемых моногородах, это прежде всего: Гуково, Зверево и Донецк. Сегодня необходимо, чтобы туда приходили инвесторы и строили новые производства. Этот процесс идёт, но он не такой активный, как нам бы хотелось, и мы понимаем, что не хватает инструментария, чтобы сделать инвестиции в эти территории привлекательными. Поскольку речь идёт о небольших предприятиях, о малом и среднем бизнесе, то мы с коллегами обсуждаем, что неплохо было бы там опробовать инструмент инвестиционного кешбэка.

Ростовская область возвращает часть понесённых инвесторами расходов. Поскольку это малый бизнес, потребуются небольшие субсидии, но это стимул, который сделает реализацию тех или иных инвестиционных проектов привлекательными именно в этих моногородах. Мы должны дополнительными стимулами создавать там новые рабочие места в отраслях, не связанных с углепромом.

— Ростовская область уже несколько лет развивает промпарки. Насколько эта стратегия оказалась эффективной в новое время?

— У экономического блока правительства Ростовской области есть идея, что мы должны сетью промышленных парков охватить весь регион. Иными словами, промышленные парки — это наиболее подготовленные и привлекательные площадки для строительства новых заводов и фабрик.

Формируя эту сеть, мы решаем проблемы, на которые периодически жалуются предприниматели, например, очень дорогое подключение к электрическим сетям. Мы выбираем те локации, где есть профицит сетевых мощностей, и где нет этой проблемы дороговизны. Мы отбираем лучшие локации по нескольким интегральным показателям — где есть доступ к основным видам коммуникаций, уже построены дороги и есть трудовые ресурсы.

— Есть ли примеры удачных проектов, которые реализованы в промпарках и будут запущены в ближайшее время?

— Удачными примерами можно назвать Новоалександровский и Красносулинский индустриальные парки, в каждый из которых на сегодняшний день инвестировано уже под 30 млрд. рублей. В первом из них 4 действующих завода, сейчас заложен камень и началось строительство пятого (завод по производству льняного масла «АСВА» — прим. ред.). В Красном Сулине построен крупнейший на юге завод по производству флоат-стекла, конвейерная линия которого достигает почти километр. Там самый современный, не только в России, завод по производству утеплителя из каменной ваты «Технониколь».

Мы смогли привести всех инвесторов примерно в одно время, в одну точку, и за их счёт были подведены коммуникации. Когда это делается комплексно, это намного дешевле, чем когда какой-то один инвестор тянет к себе целую линию электропередач или строит подстанцию, поэтому это прогрессивная идея. Она позволяет нам успешнее конкурировать за промышленных инвесторов с другими территориями.

Ростовская область шагнула намного дальше: она первой в России ввела практически тотальный индустриальный парк по всей территории. Губернатор принял решение о том, что для новых заводов и фабрик бюджет компенсирует половину стоимости тех расходов, которые были потрачены на подведение коммуникаций. У нас этот механизм работает с 2012 года, он позволяет нам фактически предоставлять режим индустриального парка в любой локации региона, а для промпредприятий самое главное — это стоимость подведения коммуникаций. У нас компенсируются не просто 50% от стоимости, этот режим работает для всей территории области. В моногородах Гуково, Зверево и Донецк эти субсидии составляют 80%.

— Вы сейчас рассказали о преференциях в регионе, тем не менее, Ростовская область также создаёт особую экономическую зону в Новочеркасске, в чём заключается её значимость?

— Очень важная инициатива экономического блока правительства Ростовской области, которую двигает губернатор — это создание особой экономической зоны производственно-промышленного типа. Это тот преференциальный режим и инструмент, которого нам не хватало. Для нас строительство новых заводов и фабрик — в приоритете. Но при этом мы за всё, что не вредит нашей экологии и за всё, что соответствует российскому законодательству.

Особая экономическая зона была нужна, потому что есть класс инвесторов, которые говорят: «Мы нигде не хотим строиться, мы привыкли к особым экономическим зонам и хотим туда».

Кроме того, есть отдельная категория инвесторов, не желающих соседствовать с другими заводами и фабриками. Главный критерий для них — отсутствие индустриальных объектов рядом. Чтобы люди, приходя на работу ощущали себя в экологически чистом месте. Зеленая повестка сегодня становится центральной темой для многих предприятий.

— В регионе и в стране в целом кардинально изменились экономические условия, можно ли вообще говорить о росте инвестиций в экономику Ростовской области?

— «Агентство инвестиционного развития Ростовской области» — это первая специализированная организация в России, которая стала от имени субъекта федерации искать инвесторов по всему миру и локализовать их проекты в регионе. В следующем году нам будет 20 лет, есть большой накопленный опыт. Тем не менее было ощущение, что прошлой весной мы провалимся. Все не понимали, что происходит, что будет с нашими кооперационными и экономическими связями. Думали, что все остановятся и будут ждать, инвестиции затормозятся.

Но в итоге прошлая весна для «Агентства инвестиционного развития Ростовской области» была рекордной по количеству вновь добавленных в наш портфель проектов. На память скажу, 52 проекта добавилось. Да, они не все выстрелят, но началось какое-то бурление, и моё объяснение очень простое: любая перестройка экономики сопровождается большими инвестициями. Невозможно без денег перестроить экономику, не вкладываясь во что-то. В первом квартале этого года рост частных инвестиций в Ростовской области превысил 30%, а любой двузначный рост — это и есть инвестиционный бум.

Проявляют ли к региону интерес иностранные инвесторы, из каких стран?

— В том числе мы видим, что иностранные компании никуда не исчезли. Да, у кого-то из них поменялась юрисдикция. По-прежнему иностранные инвесторы активно интересуются Ростовской областью. Это касается стран Юго-Восточной Азии, и наших более близких соседей вроде Турции, проявляет интерес Египет. Мы видим существенный потенциал сотрудничества с этими странами. Мы также смотрим и в сторону Ирана, который в каких-то отраслях добился больших успехов. Но важно отметить, что мы делаем ставку не на страны, мы делаем ставку на отраслевых лидеров. Эта ставка в любой ситуации играет, потому что отраслевые лидеры, независимо от того, в какой точке экономического цикла они находятся, чувствуют себя хорошо, даже если это кризис.