Игорь Бураков: «Развитие моногородов на Дону идет по траектории роста»

Фото: РБК ТВ Юг

Анна Глебова: Порядка 10 лет назад в Ростовской области было принято решение о возрождении экономики моногородов. Какие итоги можете подвести на текущий момент?

— Сначала вспомним, как эта история начиналась. Так называемые бывшие шахтерские моногорода Гуково, Зверево и Донецк одно время считались депрессивными территориями. Они входят в один из старейших российских угольных бассейнов — Восточный Донбасс, нельзя добывать там уголь вечно, это исчерпаемый ресурс. Помимо прочего, по себестоимости он оказывался одним из самых дорогих в России, поэтому было очевидно, что часть шахт будет закрываться, высвободятся люди случится рост безработицы. Была неопределённость с тем, что станет новым локомотивом развития экономики шахтёрских городов. Чтобы поддержать их в сложный период, ввели специальный преференциальный режим для бизнеса, промышленников, потенциальных инвесторов под названием «территории опережающего развития» (ТОР). Таким образом Гуково, Зверево, и Донецк оказались в фокусе федеральной и региональной власти. Мы попытались искусственно создать на этих территориях более привлекательные условия для ведения бизнеса, создания новых производств, инвестиций, чтобы выращивать экономику бывших моногородов, независящую от углепрома.

Спустя 10 лет можно сказать, что эксперимент удался. Сегодня никому в голову не приходит назвать эти три территории депрессивными. В Гуково и Донецке, по большому счету, сейчас нет угольной промышленности, но экономика нормально себя чувствует и без неё, так как возникли самые разные производства и предприятия.

В Ростовской области резиденты ТОР в моногородах создали уже более 1,5 тысяч новых рабочих мест. При этом в моногорода пришел и другой бизнес, который не оформлял резидентство в ТОР, но посчитал условия открытия предприятий в Гуково, Зверево, и Донецке привлекательными. Уровень безработицы здесь снизился, временами показатель опускается ниже общеобластных отметок. Главной задачей, которую ставили перед собой власти, было создание благоприятной ситуации на рынке труда, чтобы люди имели возможность работать в том числе на новых предприятиях и тех, которые получили дополнительное развитие. Эта задача выполнена.

Станислав Бандурка: Есть ли дополнительные идеи для взлёта экономики моногородов, помимо территорий опережающего развития?

— Власти Ростовской области выдвинули на федеральный уровень целый набор предложений о донастройке преференциального режима ТОР. На практике выявился целый ряд недостатков, мешающих приходу на эти территории больших инвесторов. Надеемся, что наши предложения на федеральном уровне услышат и эти территории станут еще более инвестиционно привлекательными.

Кроме того, в связи с задачами по развитию экономики моногородов, например, создан Гуковский индустриальный парк — территория с подготовленной инфраструктурой, где можно строить новые заводы и фабрики с минимальными издержками, мы сейчас активно предлагаем её инвесторам.

Отдельно можно выделить Донецк, куда охотно заходят инвесторы. В городе достаточное количество промышленных площадок, которые можно модернизировать под новые производства. Сейчас на одной из таких площадок реализуется импортозамещающий проект по выпуску холодильников и кондиционеров.

Бывшие шахтёрские территории привлекательны и с точки зрения профицита производственных кадров. В целом для нас важно дать этим городам новую жизнь. Не все сразу получается. Но развитие моногородов на Дону точно идёт по траектории роста.

Анна Глебова: Ранее вы предлагали ввести инвестиционный кешбэк в размере 1 млн рублей для малого и среднего бизнеса. Расскажите подробнее об инициативе. Удалось ли уже получить по ней обратную связь?

— Инвестиционный кешбэк предусматривает возврат части вложенных средств промышленным инвесторам после ввода предприятий в эксплуатацию. Для страны это не новый механизм. Он уже доказал свою эффективность, когда для достижения продовольственной безопасности потребовалось быстро построить около 2000 гектаров новых высокотехнологичных теплиц. Тогда инвесторам государство обещало возвращать до 30% вложенных средств и выполнило это обещание. Благодаря чему тепличные проекты стали экономически и инвестиционно привлекательными.

Теперь аналогичные меры мы хотели бы ввести в моногородах, прежде всего, для малого бизнеса, который там живёт и реализует небольшие проекты. Для такого бизнеса инвестиционный кешбэк в миллион рублей — существенная поддержка, позитивно меняющая экономику проекта.

Инициативу с инвестиционным кешбэком для малого бизнеса уже поддержали первый заместитель губернатора Ростовской области Александр Скрябин, министр экономического развития Ростовской области Максим Папушенко. Мы вместе продвигаем эту идею и верим, что благодаря ей экономика бывших моногородов станет более диверсифицированной и устойчивой.

Станислав Бандурка: Как влияет на устойчивость экономики уход иностранных инвесторов из России? Так, например, в прошлом году российская компания приобрела завод по производству стекла в Красном Сулине, построенный американскими инвесторами. Много проектов в Ростовской области проделали такой же путь?

— В Ростовской области есть несколько таких примеров. Мы всегда говорили, что иностранные инвесторы не смогут увезти заводы, построенные в регионе. Например, в Таганроге есть два ведущих завода, которые ещё до Великой Октябрьской революции построили бельгийцы, а сегодня они принадлежат российским акционерам. Эти важные стратегические предприятия работали, работают и будут работать на интересы России. То же самое касается и американских заводов, построенных на территории Ростовской области.

При этом мы видим, что часть иностранных, в том числе американских компаний из России вообще не ушли. Более того, некоторые из них продолжают свои инвестиционные программы. Но мы намеренно не называем компании из недружественных стран, продолжающие работать в России, чтобы не вмешалась большая политика и на эти компании не начали давить из-за рубежа.

Напомню, что примерно половина стран мира в настоящее время — дружественные России государства, не присоединившиеся ни к каким санкциям, и они проявляют высокий интерес к Ростовской области. Ростовская область на протяжении многих лет остается № 1 на Юге России по привлечению иностранных инвестиций. Это не значит, что мы даем зарубежным компаниям какие-то особые преференции. Условия реализации инвестпроектов у нас одинаково привлекательны как для иностранного, так и для отечественного бизнеса. Но результат в привлечении иностранных инвестиций важен. Когда в регионе работает большое количество зарубежных инвесторов, это знак качества экономики, инвестиционного климата, открытости и транспарентности работы бизнеса.

Привлекая инвестиции в промышленность, мы делаем ставку не на страны или регионы, а на отраслевых лидеров. Хотим, чтобы в регион приходили компании, достигшие технологических высот. Например, в том же Красном Сулине этой осенью запустят завод по производству тепличного грунта — первое такое предприятие в стране. Раньше 100% этой продукции импортировалось, сейчас же компания «Технониколь», отраслевой лидер, принесла в регион передовые технологии, создала высокопроизводительные, привлекательные для людей рабочие места.

В целом же санкции, введенные против нашей страны в целом и Ростовской области в частности, обусловлены исключительно политическими причинами, под ними нет никакой рациональной экономики. Иностранные компании, на которые давят их правительства, крайне неохотно уходят из России, потому что наша страна по-прежнему является одним из ведущих мировых индустриальных центров. Россия — страна с огромным промышленным потенциалом и здесь выгодно создавать новые производства.